Чиновники научились собирать взятки на треть триллиона долларов в год

Сегодня большинство предприятий отдельной строкой в бюджете предусматривают расходы на взятки и откаты. В среднем на коррупцию каждая структура, работающая на российском рынке, тратит около 10% оборота. Так почему бы ее

Сегодня большинство предприятий отдельной строкой в бюджете предусматривают расходы на взятки и откаты. В среднем на коррупцию каждая структура, работающая на российском рынке, тратит около 10% оборота. Так почему бы ее не легализовать? Как проституцию, например. В некоторых странах это давно сделали. Представительницы сферы услуг, клиенты и государство довольны. Вопросы морального плана отданы на откуп публицистам, ведь и им нужно с чего-то кормиться.

В корнях российской коррупции можно запутаться так же основательно, как в корневой системе баобаба. Слово «запрещено» в России всегда означало «можно, но дорого». Если говорить о новом времени, то начало 1990-х для российских чиновников стало временем настоящей «золотой лихорадки». Огромные состояния зарабатывались прямо на глазах. Приватизация одной шестой части суши сделала предприимчивых людей миллионерами. Лицензии, квоты, разрешения выдавались по собственному усмотрению чиновников. Бывший премьер Виктор Черномырдин, отец сотен крылатых фраз, констатировал ситуацию и расписался в нежелании решать проблему: «Пусть лучше человек украдет на 10%, но на 90% сделает как надо. Вор, но пользу приносит». Охотников следовать словам премьера было более, чем достаточно. Так, руководитель секретариата Черномырдина Геннадий Петелин в свое время поспособствовал одной малоизвестной фирме в получении квоты на 2,5 млн тонн нефти. Вскоре фирма пропала, а $100 млн, причитающиеся государству от этой сделки, в казну не поступили. Другой чиновник – помощник премьера по внешнеэкономическим связям Геннадий Кошель обеспечил правительственные гарантии мелкой иностранной компании для получения беспроцентного кредита России. Компания застраховала сделку, сорвала ее, получила страховку и исчезла. Подобных примеров много. Но громких судебных процессов ни одного – «ценными» кадрами не разбрасывались. Их перемещали по горизонтали, а затем отправляли на пенсию.

Взятки стали частью системы. Дело дошло до того, что для иностранных компаний, желающих осваивать «дикий» российский рынок, писались специальные пособия по взяткодательству. «Иначе в России бизнес не делается», – признавались маститые западные бизнесмены. В одном из таких учебников, вышедшем в прошлом году в Финляндии, говорится: «Если вам необходимо дать взятку, вам придется сделать это осторожно, исключительно без внешних свидетелей или лучше с использованием российского посредника». В книге под названием «Российские таможни для финнов» приводятся примеры того, какие взятки должны даваться и как. Финские бизнесмены раскупили тираж мгновенно. Сейчас издатели собираются переиздавать книжку. И не прогадают – рынок взяток растет. Сегодня он составляет сотни миллиардов долларов. По подсчетам фонда «Индем», размер средней взятки – $135 000. Большая часть этих денег оседает в карманах высокопоставленных «слуг народа». Тем же, у кого труба пониже и дым пожиже, достаются «крохи»: экс-глава Саратовской области Дмитрий Аяцков как-то признался, что за подпись на документе его подчиненные брали не более 100 000 руб. Они и составляют основной контингент задержанных по подозрению в получении взяток. «Крупная рыба» в сводках МВД фигурирует куда реже. Так, по данным МВД, среди 7000 задержанных только около 5% составляют чиновники высокого ранга: работники министерств и ведомств, сотрудники таможенных органов, главы администраций районов. Почему?

Главное – системный подход. Эту дисциплину чиновники-взяточники освоили на «отлично». Эксперты «Индема» утверждают, что вокруг всех крупных российских компаний, в том числе и естественных монополий, чиновниками выстроены коррупционные сети (если ты в системе, у тебя не будет проблем ни с аукционами, ни с таможней, ни с аудиторами, ни с силовиками). «Одной из самых престижных должностей в иерархии бизнесменов-чиновников считается аудитор Счетной палаты. Его место стоит около $4 млн. Отобьет он их быстро – такса за прекращение проверки одного предприятия составляет несколько сот тысяч долларов. Место сенатора оценивается в $2 млн», – рассказал «Ко» на условиях анонимности бывший руководитель крупного госпредприятия.

В некоторых компаниях – например, в «Газпроме», РАО «ЕЭС», РЖД, коррупционная сеть формируется сверху (назначается глава компании). Ставленник своими решениями зарабатывает деньги для своих протеже. Снизу коррупционная сеть выстраивается, когда успешный бизнес для своего развития и расширения сам выходит на более высокий уровень связей и контактов среди чиновников. Всем известны случаи, когда бизнесмен женит своего парубка на родственнице высокопоставленного чиновника. Тем самым образуется разновидность коррупционной сети – «семья». По утверждению экспертов, в российских регионах встречаются 100-процентные семейные коррупционные сети: муж – губернатор, жена – крупный бизнесмен в регионе мужа, зять или сват – начальник МВД или прокурор области.

По данным Всемирного банка, четверть компаний используют коррупционные стратегии, когда бизнес сознательно влияет на принятие решений чиновников для получения конкурентных преимуществ. Но эта четверть – сырьевые голубые фишки, составляющие основу экономики. «Ни для кого не секрет, что многие крупные компании добровольно помогают партии «Единая Россия». «Базовый элемент», «Норникель», «Газпром» и другие компании существенно пополнили фонд партии в прошлом году», – говорит представитель «Единой России».

Что касается средних компаний, то их судьба не столь предсказуема, – большинство из них «крышуют» «милицейские» ЧОПы, иногда вступающие в игры против своих же клиентов и не способные в случае чего противостоять структурам рангом повыше. Поэтому динамично развивающиеся середнячки тоже стараются войти в коррупционные сети, то есть обзавестись таким покровителем, который способен решить все их проблемы. Как рассказал глава одной строительной фирмы, 10% всех затрат уходит на поборы: для его проекта необходимо 50 лицензий, а для получения каждой лицензии нужно дать взятку. В то же время известно, что есть некие «вольные каменщики», которым лицензии достаются как по подписке, совсем без проблем. Например, за три дня до своего ухода экс-глава Минприроды Виталий Артюхов выдал около 80 лицензий никому не известным фирмам. Обычно такое количество лицензий выдавалось в течение полугода.

Бизнесмены редко делятся своим опытом в области коррупции. Когда фонд «Индем» проводил свой опрос, более половины респондентов отказались сообщить, какую долю от ежемесячного оборота фирмы приходится тратить в виде взяток. Тем не менее, согласно полученным данным, 25% компаний платят до 5% от суммы оборота, 13% – 5 – 10% оборота, пять процентов фирм – 10 – 20%, а два с половиной процента предприятий вынуждены выплачивать государству от 20% до 50% своего оборота.

«Коррупционные услуги» стоят дорого. На них уходит около 90% взяток, которые дает российский бизнес за выдачу лицензий на разработку месторождений, экспортных квот на нефть, газ, металлы, перевод бюджетных средств, налоговые платежи, таможенные сборы, приватизационные сделки, обслуживание долгов бюджетов всех уровней, аренду земель и помещений.

Рынок «коррупционных услуг» не слишком рискованный (видимо, сети правильно расставлены) – крупный бизнес дорожит стабильностью. Можно по пальцам пересчитать компании, замешанные в громких скандалах. Некоторый общественный резонанс вызвало признание бывшего президента «Сибнефти» Евгения Швидлера, который сказал, что «при приватизации происходит конкурс административных ресурсов».

В основном же скандалы бывают не у нас, а за рубежом. А если у нас, то непременно с иностранными компаниями, выведенными на чистую воду своими же земляками. Так, недавно проявились прегрешения французской нефтяной компании Total, которая занимается в России разработкой Харьягинского месторождения. «Они постоянно завышали расходы на освоение месторождения, и администрация округа не утверждала смету проекта, – рассказывает бывший чиновник администрации Ненецкого автономного округа. – Судебные разбирательства еще идут. Но Минэкономразвитие и Минэнерго всегда закрывали глаза на поведение Total».Федеральные чиновники считают эти подозрения беспочвенными. По словам же бывшего сотрудника Минэкономразвития, знакомого с документами о проектах СРП (соглашение о разделе продукции) конца 1990-х и начала 2000-х годов, «следы финансовых интересов российских чиновников можно отыскать в подрядах», а в сметах СРП нередко фигурировали расходы на «согласования» проектной документации с чиновниками», доходящие до $1 млн за каждое «согласование».

В коррупционных сетях, как правило, не задействованы чиновники районного масштаба. Им на «прокорм» отдан мелкий и средний бизнес. Вотчина, как оказывается, не бедная. Суммарный объем «низовой» коррупции – десятки миллиардов долларов.

А комплекс проблем огромный и даже обсуждаемый на государственном уровне. Глава Минэкономразвития Герман Греф как-то сказал: «Если человек хочет что-то начать, то вся система работает против него». Деньги требуют за лицензию, согласование документации, подключение электроэнергии, аренду помещений, за «крышу» и прочие «услуги». «Число необходимых лицензий сократили более, чем в десять раз, но во столько же увеличился размер взятки за выдачу лицензии», – жалуется гендиректор одной из компаний. – Ввели «одно окно» для регистрации фирмы, но оно стало как турникет в метро – без оплаты не пройдешь. Как-то мой знакомый решил честно оформить фирму. Его путь к «окну» начался в 5 утра, когда же очередь подошла, его попросили предоставить новые формы справок и документов, которые еще не начали выдавать. Он понял, что надо платить. Затем начались проблемы с контролерами. Госсанэпиднадзор, энергонадзор, противопожарная служба, Госторгинспекция, ветеринары, инспекция по труду и даже пограничники по растениям. Есть еще и проверяющие – налоговики, таможенники, наркоконтроль, милиция и прочие. «Чудят» по-разному. Пожарники не выдают разрешение, если металлический швеллер не покрашен противопожарной краской, электрики – если не проверены в их лаборатории резиновые галоши и перчатки, метрологи разрешают торговать только весами определенной марки и конкретного производителя. И со всеми надо иметь хорошие взаимоотношения, что не освобождает от выплат при проверках. Эксперты утверждают, что в 96 налоговых проверках из 100 финалом становится дача взятки проверяющим. Финансовый директор одной из крупных торговых сетей подтвердил: «Нет налогового инспектора, с которым нельзя договориться».

Все проверки служат не для решения проблем, а для создания новых. Административная рента позволяет существовать только очень рентабельным предприятиям, однако не дает им расти. Поэтому в России доля малого бизнеса составляет менее 10% ВВП, в то время как в развитых странах – более 50%.

Основная причина дачи взяток – нечеткость законов, что не ограничивает творческого подхода чиновников в их трактовке. Представитель ЛУКОЙЛа привел такой пример. Головная компания собралась начать строительство нового производства в одном из российских регионов. Естественно, возникли проблемы с местными администрациями – выделение участка под застройку, аренда, экология и т. д. Чтобы не ходить по всем инстанциям, нефтяники договорились с руководством области о выделении специального человека (обычно заместителя губернатора), который бы курировал проект ЛУКОЙЛа. Чиновник на самом деле контролирует не строительство самого объекта, а выполнение ЛУКОЙЛом социальных обязанностей. В том числе строительство или ремонт школ, детских садов, больниц. Денежный объем таких соглашений достигает десятков миллионов долларов. Эта схема вполне законна. Условия работы компании в регионе прописаны в ее соглашении с местными администрациями (обычно такие соглашения называются «О социально-экономической деятельности»). Как говорят в ЛУКОЙЛе, они навязываются компании и являются обязательным условием работы. Фактически эта та же взятка. В карман государства, понятное дело, идут не все деньги, выделенные под социальные объекты, – часть средств разворовывается местными чиновниками. Однако всех такие взаимоотношения устраивают. Ведь компании, перечисляя взятки и откаты чиновникам, компенсируют свои убытки с лихвой.

Перевод счетов в Санкт-Петербург – тоже своего рода госоткат. Как утверждает представитель одной из фирм, «нас обязали перерегистрироваться». Теперь в родном городе президента работают и платят налоги практически все крупные компании – «Газпром», «Сибур», Внешторгбанк, «Совкомфлот» и т. д.

По данным Европейского банка реконструкции и развития, число откатов в общей стоимости госконтрактов выросло за последний год на 40%. Сегодня их размеры варьируются от 10% при поставке средств вычислительной техники до 50% при заказе научно-исследовательских работ. Для выполнения формальной процедуры чиновники проводят конкурсы или тендеры. Госслужащие не затрудняют себя написанием технического задания. Как правило, техническое задание пишет та компьютерная компания, которая затем «выигрывает» тендер. То есть, чиновник говорит компьютерщику, какая сумма из бюджета выделена им на ИТ-технологии. Он называет информационную задачу, которая должна быть решена в его госучреждении и какие деньги он хочет иметь в качестве отката. Задача компьютерщика – уложиться в выделенную сумму. Большинство проектов с такими крупными заказчиками, как РАО «ЕЭС» или «Газпром», для компьютерных компаний убыточны. Единственная выгода для компьютерщиков – это имидж и возможность называть громкие имена среди своих клиентов. Как-то коллектив одного из системных интеграторов шумно отпраздновал победу в тендере. Оказалось, что это был первый случай честной победы без откатов.

В более сложных случаях, к примеру, при проведении конкурса на создание новых образцов военной техники, чиновники более изобретательны. Участникам конкурса выдается неполная информация для разработки ТЭО, и только «свой» участник получает уже готовую конкурсную документацию, разработанную заказчиком.

Коррупция, как и коммунизм, – интернациональная проблема. По подсчетам экспертов, ежегодно в мире выплачивается взяток на сумму более $1трлн. Число установленных фактов подкупа чиновников в США измеряется десятками тысяч в год. Несколько лет назад вице-президента США Дика Чейни обвинили в том, что новая энергетическая доктрина Штатов была разработана по заказу крупных нефтегазовых компаний. Два месяца назад конгрессмен Ричард Каннингэм в суде признал себя виновным в получении взятки $2,4 млн за содействие ряду компаний по контрактам от Пентагона. Крупные европейские фирмы – французская Alcatel, итальянская Enelpower, норвежская Statoil, американская Total, DaimlerChrysler, Hulliburton и другие давали взятки политикам и чиновникам для продвижения своего бизнеса за рубежом. Эксперты фонда «Индем» утверждают, что кредиты, предоставляемые России в качестве помощи международными организациями, сопровождались откатами иностранным чиновникам до 30% от суммы кредита. Концерн Siemens недавно признал, что ведет внутреннее расследование в отношении ряда топ-менеджеров компании, обвиняемых в даче взяток российским чиновникам за поставки в нашу страну медицинского оборудования. Представитель этой компании считает, что без взяток в России вообще невозможно вести бизнес. Попытки вести дело на принципах, принятых в цивилизованных странах, не удались, например, бизнесменам из шведской IKEA. В прошлом году подмосковные чиновники вдруг стали находить в проекте нового гипермаркета в Химках стоимостью $350 млн различные недостатки, которых раньше не замечали. После нескольких срывов сроков открытия гипермаркета руководство IKEA выступило с открытым заявлением, что с компании вымогают взятки. После того, как в российских и шведских СМИ поднялась шумиха по этому поводу, конфликт уладили, и гипермаркет открылся с трехнедельной задержкой, стоившей арендаторам нескольких миллионов долларов неполученной выручки. Гендиректор компании «Боржоми» Жак Флери рассказывает, что «однажды оказался в анекдотической ситуации – меня пыталось подкупить государственное учреждение: они хотели, чтобы компания оплатила искусственно завышенный счет за электричество, потребляемое заводами. Я работал в Египте, Греции и Иране, многое повидал в жизни, тем не менее был удивлен». Все эти случаи говорят о том, что «брать задаром» в России не отучатся ни при каких условиях. Тем более что все разговоры о борьбе с коррупцией – чистый блеф. «Мы имитируем борьбу с коррупцией, – говорит член парламентской комиссии Борис Резник. – Начиная с верхов и кончая депутатами. Чтобы борьба действительно была, нужно издать документы, низводящие роль чиновника до второстепенной».

Попытки сделать это предпринимаются. В начале февраля депутаты планируют ратифицировать Конвенцию ООН против коррупции. Ее условия требуют от стран-подписантов преследовать в уголовном порядке взяточничество, растраты, отмывание денег, превышение должностных полномочий. Елена Панфилова, директор российского отделения международного движения Transparency International, считает, что этот документ представляет собой лишь набор идеологий борьбы с коррупцией. «У нас часто бывает, что слова совпадают, а идеология, точнее, дух закона, совсем другой. К российской действительности абсолютно неприменимы около 12 статей Конвенции. Назову самые «неподходящие». Это «злоупотребление влиянием в корыстных целях», «злоупотребление служебным положением», «незаконное обогащение» и другие», – рассказывает Панфилова.

Последняя норма предлагает признать незаконным значительное увеличение активов публичного должностного лица, например депутата или министра, «превышающих его законные доходы», те доходы, которые публичное лицо «может разумным образом обосновать». Сейчас никого не удивляет, когда чиновник, получающий зарплату меньше тысячи долларов, владеет особняком на Рублевке. По мнению опрошенных «Ко» компаний, решением проблемы коррупции могло бы стать узаконивание платы чиновникам за предоставляемые малому и среднему бизнесу услуги. Конкурентный рынок услуг снизит расценки чиновников. Это приведет к тому, что годовой оборот коррупционного рынка резко упадет, малый бизнес сможет вырасти до среднего и успешно конкурировать с крупными компаниями.

Тарифы на услуги для бизнеса

1. «Вбитая» строчка в бюджет – 4% от суммы

2. Подписание дополнительных экспортных квот – 10% от рыночной стоимости

3. Откат за подписание госзаказа – 20% от суммы

4. Перевод бюджетных средств – от 5% от суммы

5. Откат за поставки на экспорт дешевого газа – 50% от разницы между рыночной и договорной стоимостью

1. Подготовленный законопроект – от $0,5 млн

2. Внесение законопроекта на рассмотрение Госдумы – от $0,5 млн

3. Внесение поправки в законопроект – $0,2 млн

4. Принятие законов о налоговом, тарифном или таможенном регулировании – 10% от возможной прибыли

5. Правильное голосование – от $2000 (1 голос)

6. Депутатский запрос в Генпрокуратуру – от $50 000

1. Организация судебного процесса против конкурента – от $100 000

2. Решение о конфискации имущества – от $50 000

3. Арест или его снятие с банковского счета – от 30% от суммы

4. Выигрыш процесса в арбитражном суде – от $50 000

5. Арест акций или другого имущества – от $30 000

1. Налоговая проверка конкурента с обыском – от $50 000

2. Снятие налоговых претензий – от 10% от суммы претензий

3. Ускоренный возврат НДС – от 10% от суммы возврата

1. Портфель федерального министра – от $10 млн

2. Пост губернатора – от $8 млн

3. Звание сенатора (члена СФ) – от $2 млн

4. Кресло депутата в ГД – около $2 млн

5. Назначение депутата председателем комитета – около $1 млн

6. Зампредседателя ГТК – $1 млн

7. Зампредседателя ФНС – от $500 000

8. Директор унитарного предприятия – около $1 млн

9. Районный судья – от $200 000