"Мы такое пережили в 1990-е!"
Дмитрий Качалов
Источник:
Ростислав Капелюшников, заместитель директора Центра трудовых исследований ГУ "Высшая Школа Экономики", рассказал "ДП" об эволюции рынка труда за последние 15 лет.
-Высока ли безработица сейчас в России?
-Существует два основных общепринятых метода измерения безработицы. Первый способ - регистрация в службе занятости. На май 2006г. в России было 1,5 млн зарегистрированных безработных. Такого низкого уровня регистрируемой безработицы нет просто нигде.
Однако службы занятости могут воздвигать административные барьеры на пути регистрации. Сами пособия могут быть низкими, и люди могут не хотеть регистрироваться и т.д.
Поэтому во всем мире наиболее информативным показателем считается безработица по методологии Международной организации труда (МОТ), получаемая на основе выборочных обследований населения. По методологии МОТ в России сейчас примерно 5,5 млн безработных, или около 7% от экономически активного населения. Это тоже мало. Например, в Польше, Словакии или Болгарии уровень безработицы около 20%.
-В чем секрет аномально низкой безработицы?
-Она всегда была у нас достаточной низкой. Если в переходный период ВВП России снизился примерно на 40%, промышленное производство - на 50%, то занятость - всего лишь на 15%.
В 1990-х этому способствовал гибкий уровень реальной заработной платы и рабочего времени. Когда предприятия столкнулись с трудностями переходного процесса, они стали переводить работников на неполное рабочее время или отправлять их в вынужденные отпуска, также в период высокой инфляции они могли задерживать зарплату, что означало снижение ее покупательной способности. В пик задержек, осенью 1998г., три четверти всех работников имели задолженность по заработной плате.
По официальным оценкам в России реальная заработная плата с начала переходного периода до нижней точки (1999г.) упала в 3 раза.
К тому же в России в структуре заработной платы большой удельный вес (порядка 25%) составляют всевозможные поощрительные премии. Когда предприятие сталкивается с трудностями, менеджеры могут легко экономить на заработной плате за счет этого компонента. То же самое касается неофициальной части зарплаты, которая составляет около 50% от белой заработной платы.
Когда экономика вступила в фазу оживления в 2000-х гг., реальная заработная плана пошла резко вверх. Темпы ее ежегодного роста вначале достигали 20%. И даже до сих пор это примерно 10% в год. В итоге, если верить официальным цифрам, реальная заработная плата в России составляет порядка 80% от дореформенного уровня (декабрь 1991г.). Но если взять за точку отсчета начало 1991г., то нынешняя заработная плата фактически вернулась на дореформенный уровень.
-Какие еще особенности у российского рынка труда?
-В России даже в кризисные годы коэффициент найма никогда не падал ниже отметки 20%. Обычно поддерживался на уровне порядка 25%. То есть среднестатистическое предприятие в течение года нанимало четверть новых работников. Понятно, что коэффициенты выбытия были больше. Они доходили до 30% и более.
И в результате этого суммарный коэффициент валового оборота рабочей силы в России был существенно выше, чем в других странах с переходной экономикой. И это превосходство России достигалось не только и не столько за счет высоких коэффициентов выбытия, сколько за счет высоких коэффициентов найма.
Предприятия не слишком боялись нанимать работников, потому что от них можно было легко избавиться. С другой стороны, это означает, что работники не очень боялись покидать свои рабочие места. Оказывается, что вынужденные увольнения составляли порядка 2% от средней численности персонала, или 5-7% от общего количества уволенных. И как бы мы ни говорили, что работников могли выдавливать с предприятия, такого превосходства никакая маскировка не могла бы дать.
Когда экономика вступила в фазу оживления, выросли и коэффициент найма, и коэффициент выбытия. То есть общая интенсивность перемещения работников между рабочими местами в период подъема стала еще выше, чем в период кризиса. То есть продолжается перетряхивание, перетасовка работников между предприятиями.
Но самой, наверное, удивительной частью рынка труда в России является занятость на приусадебных и дачных участках. В России больше половины сельскохозяйственного выпуска производится не агропредприятиями, то есть бывшими совхозами, колхозами, и не фермерскими хозяйствами, а в личных подсобных хозяйствах населения. В летний период порядка 40% взрослого населения трудится на своих приусадебных или дачных участках.
Вот господство этих неформальных механизмов приспособления в значительной мере и помогло российской экономике пережить совершенно шоковый период 1990-х гг. без сверхвысокой безработицы. Законы и формальные контракты, которые должны регулировать отношения на рынке труда, уходили на второй план. А на первый план выходили неформальные договоренности между работником и работодателем. И все это несмотря на то, что на увольнение работника предусматривались и предусматриваются до сих пор очень высокие издержки.
Профсоюзы обладали, по крайней мере на бумаге, огромными правами. Например, уволить работника без согласия профсоюза было невозможно. Причем они могли этот отказ ничем не мотивировать. И его перебить было нельзя. В России существовали и существуют жесткие ограничения на использование сверхурочного рабочего времени и т.д. Именно из-за несоблюдения формальных правил игры в значительных масштабах мы и смогли пережить кризис при относительно низкой безработице.
Ростислав Капелюшников, заместитель директора Центра трудовых исследований Государственного университета "Высшая школа экономики": "В России слабые профсоюзы, и трудящиеся вяло отстаивают свои права потому, что сами работники доверяют друг другу меньше, чем они доверяют своим работодателям".
Кто есть кто
Ростислав Капелюшников
- Родился в 1951г. в Москве. В 1973г. окончил экономический факультет МГУ.
- В 1978г. защитил кандидатскую диссертацию по теме "Современные теории формирования рабочей силы: критический анализ".
- Работает ведущим научным сотрудником Института мировой экономики и международных отношений РАН. Является членом редколлегии журнала "Мировая экономика и международные отношения", директором экономических программ независимого фонда "Центр политических технологий", членом правления Фонда развития парламентаризма в России.
- Опубликовал ряд работ по философии классического либерализма. Переводчик и редактор переводов на русский язык Фридриха фон Хайека, Ричарда Коуза, Гэрри Беккера. Область научных интересов: история и теория классического либерализма, теория прав собственности, трансакционная экономика, экономика труда.
Об эволюции российского трудового законодательства
- Для того чтобы повышать эффективность функционирования рынка труда, нужно двигаться двумя встречными маршрутами. С одной стороны, нужно делать трудовое законодательство более прозрачным, менее обременительным для работодателя и простым в исполнении. А с другой стороны, повышать эффективность механизмов, которые бы следили за выполнением в реальности этих более удобных в применении формальных правил игры.
О зарплатах в конвертах
- Чтобы снижать долю зарплат в конвертах, с одной стороны, нужно снижать налоги. С другой стороны, продолжать экономический рост. А с третьей стороны, ужесточать контроль за теми, кто их не платит. Но я лично в этом особой беды не вижу. Я считаю, что все это постепенно будет входить в свои берега. Что бы ни говорили догадочные цифры Росстата, мое ощущение, что зарплат в конвертах стало гораздо меньше по сравнению с тем, что было на рубеже 1990-х гг. и 2000-го.
О профсоюзах
- Наши профсоюзы отстаивают права трудящихся в той мере, в какой это совпадает с их собственными интересами. Кроме того, сами работники доверяют друг другу меньше, чем они доверяют своим работодателям, и поэтому не могут создавать дееспособные профсоюзы.
О возможности кризиса на российском рынке труда
- От роста безработицы, понятно, никто не застрахован. Возможен и кризис. Все возможно. Но я могу сказать, что в обозримой перспективе я не вижу причин для какого-либо острого кризиса в России. Кроме того, мы вступаем в полосу сокращения притока рабочей силы на рынок труда. Поэтому резкое обострение проблемы безработицы и занятости становится еще менее вероятным. Гораздо более вероятными становятся проблема дефицита рабочей силы, недостаток квалификации и т.д., и т.п. Вот здесь действительно могут возникнуть какие-то ограничения, хотя я в них тоже не очень верю. Но что касается наступления тяжких времен, слушайте, если мы такое пережили в 1990-е годы!
О мигрантах
- Естественно, работники-мигранты во всем мире более теневой элемент, чем местные работники. Но все зависит от того, как вы создаете условия, при которых приехавший человек без особых издержек и потерь может работать на легальной основе.
|
