Бастовать нельзя работать

По уровню забастовочной активности некоторые эксперты сейчас оценивают место той или иной страны в мировой экономике. Если работники смело борются за свои права – значит, эта страна экономически зрелая и социально развитая. Пока забастовок в России проводится немного, в основном страдают предприятия, принадлежащие иностранным компаниям. От них «профсоюзной болезнью» рискует заразиться вся отечественная промышленность.

Маляра окрасочного цеха совместного предприятия «GM-АвтоВАЗ» Ильсияр Шерафутдинову, которая также являлась заместителем председателя заводского профкома, уволили в ноябре прошлого года. За решением об ее увольнении последовало четыре месяца профсоюзного террора. Ее соратники пикетировали завод, засыпали суды исками и направляли жалобы в головной офис корпорации General Motors. После окрика из Детройта руководству СП пришлось пойти на попятную: сотрудницу восстановили на работе, ей даже выплатили зарплату за все время вынужденных прогулов.

Подобные истории на российских предприятиях в последнее время – не редкость. Однако в большинстве случаев открытые противостояния труда и капитала заканчиваются поражением последнего, если предприятие принадлежит зарубежной компании, а интересы его работников отстаивает альтернативный профсоюз, не входящий в систему ФНПР (Федерации независимых профсоюзов России). Таким образом, альтернативные профсоюзы, которые в последние годы развиваются необычайно динамично, демонстрируют мощь и способность составить конкуренцию ФНПР в деле защиты прав трудящихся, а не только в сборе профсоюзных взносов.

Выпороть приводным ремнем

По словам Михаила Шмакова, занимающего пост председателя ФНПР с 1993 года, число членов его организации составляет около 28 млн рабочих. Это около половины всего работоспособного населения страны, или примерно 95% всех членов профсоюзов в России. Эксперты, впрочем, не согласны с подобной статистикой и проводят собственные, куда менее впечатляющие, цифры: по их данным, в ФНПР сейчас состоит не более 8 млн человек (подробнее см. в таблице. – Прим. «Ко»). Но какова бы ни была численность альтернативных профсоюзов, они начинают представлять все более грозную силу в экономике. Едва ли не каждый месяц появляются сообщения об очередной организованной ими забастовке, которая, как правило, заканчивается тем, что работодатель соглашается с предъявленными требованиями. Одна из самых успешных акций альтернативных профсоюзов – суточная забастовка на заводе «Форд» во Всеволожске, приведшая к увеличению зарплаты на 14 – 20%, а также к расширению и без того весомого социального пакета и списка гарантий занятости для работников. Эту кампанию организовал бывший сварщик «Форда» Алексей Этманов, три года назад учредивший на предприятии независимую профорганизацию.

Еще одна, на этот раз уже «итальянская», забастовка проходит сейчас на пивном заводе «Хайнекен» в Санкт-Петербурге. Водители погрузчиков, например, работают, четко соблюдая Трудовой кодекс, инструкцию пожарной безопасности и прочие нормы, регулирующие работу предприятия. Положено по территории завода на погрузчиках ездить со скоростью не более 5 км/ч – машины так и ездят, при любой, даже самой незначительной, поломке погрузчики сразу же отправляются в ремонт. В результате объемы поставок продукции с завода заметно сократились, некоторые эксперты уже прогнозируют снижение рыночной доли «Хайнекен». Требования рабочих традиционные: повышение зарплаты, улучшение условий труда и другие льготы.

Работодатель пока упирается, аргументируя свою позицию описанием экономической ситуации в стране. Вице-президент группы компаний «Хайнекен» Виктор Пятко убежден, что его завод просто не в состоянии платить рабочим такую же зарплату, как в европейских филиалах. «В Европе бутылка пива стоит 2 евро, а у нас – 15 руб., поэтому зарплата рабочих также должна отличаться в разы», – комментирует Пятко. Однако, несмотря на это, 370 из 480 рабочих завода продолжают забастовку, надеясь добиться удовлетворения своих требований.

Официальные профсоюзы пытаются не отставать от альтернативных и тоже периодически напоминают о своем существовании массовыми акциями, правда, суть их часто остается загадкой. В попытке наверстать упущенное и привлечь внимание к ФНПР, Михаил Шмаков объявил об очередной всероссийской акции, которая состоялась 24 мая. Дело в том, что 25-го депутаты Госдумы рассматривали в первом чтении проект трехлетнего бюджета страны, а чтобы народные избранники случайно не забыли о самом народе, ФНПР протянула живую цепь из своих активистов от здания правительства РФ до Госдумы. По словам руководства ФНПР, в акции приняли участие более 7000 человек. Таким образом Шмаков, видимо, собирался претворить в жизнь лозунг Ленина, что профсоюз – это приводной ремень от народа (депутаты Госдумы) к власти (правительство). Главное требование участников – увеличение размера минимального размера оплаты труда до уровня прожиточного минимума, что, по мнению экспертов, должно сделать бизнес более восприимчивым к требованиям профсоюзов. Сложно бастовать, когда получаешь зарплату в конверте.

Слабые места в обороне

Собственно, вопрос заработной платы, как правило, и является главной темой столкновения профсоюзов всех уровней и топ-менеджмента любого предприятия. Чтобы повысить производительность труда рабочих и не допустить среди них «вольнодумства», руководство изобретает хитроумные схемы начисления зарплаты. Обычно в трудовом договоре зафиксирован минимальный тариф, а основная часть доходов работников складывается из разного рода надбавок и премий за качество работы и выполнение плана. Глава профсоюзного объединения «Соцпроф» Сергей Храмов убежден, что подобная премиально-депремиальная система оплаты труда, когда 40 – 70% зарплаты складывается из разного рода премий и надбавок, которые можно отобрать у «борца за права» простым решением начальника цеха, и делает профсоюзных лидеров излишне зависимыми от политики внутри компании. Неугодных членов профсоюза директор всегда может посадить на голодный паек, лишив привычных для всех остальных работников бонусов.

Еще одной проблемой на пути развития профсоюзов на отечественных заводах является тот факт, что производство основной продукции на них зачастую остается малорентабельным, преимущественно руководство предприятия получает доход от сдачи простаивающих цехов в аренду или другой смежной деятельности, полагает Сергей Храмов. Поэтому любые забастовки или волнения не способны повлиять на общее финансовое состояние компании, и, следовательно, руководство не склонно даже обращать внимание на деятельность профсоюзов.

Руководитель проекта Auto-dealer.ru Олег Дацкив считает, что профсоюзное движение в России малоэффективно и не выполняет возложенных на него задач. На отечественных предприятиях профсоюзы не способны бороться за права рабочих. По сути, их задача заключается лишь в распределении материальной помощи, льготных путевок, а также окладов профбоссам. По-настоящему профсоюзы могут работать только на заводах с превалированием зарубежного капитала. «Иностранцы привыкли к диалогу с профсоюзами, и им не приходит в голову решать вопросы по принципу: нет человека – нет проблемы», – резюмирует Олег Дацкив.

Аналогичного мнения придерживается и Сергей Храмов: «На предприятиях с иностранным капиталом рабочие получают фиксированную «белую» повременную зарплату в соответствии с тарифной сеткой, следовательно, им проще предъявлять свои требования и добиваться повышения». Да и работают иностранные предприятия более эффективно, у них стройные бизнес-процессы, направленные на получение прибыли непосредственно от основного производства, поэтому они вынуждены считаться с требованиями рабочих и идут им навстречу.

О попытке создания первичной профсоюзной ячейки на заводе ООО «Сведвуд-Тихвин» компании ИКЕА рассказал «Ко» председатель Территориальной Санкт-Петербурга и Ленинградской области организации Профсоюза работников лесных отраслей РФ Юрий Гущин. Договорившись с генеральным директором Понтусом Струком о создании «первички», активисты стали у проходной завода раздавать листовки, рассказывающие о работе профсоюза. После раздачи 300 листовок на первое собрание пришли только 9 человек, причем, как полагает Гущин, трое из них оказались «казачками», засланными руководством завода. Но, несмотря на малое количество собравшихся, профсоюзная ячейка на предприятии была создана.

По словам менеджера по связям с общественностью московского автозавода «Автофрамос» Ольги Сергеевой, «завод не нуждается в самом профсоюзе как таковом. Однако предприятию, несомненно, важен диалог между топ-менеджерами и рабочими». Новые профсоюзные лидеры мыслят в том же направлении. Например, глава профсоюза «Форда» Алексей Этманов считает, что «требования профсоюза – это всегда попытка перераспределения прибыли между рабочими и владельцами предприятия. Но, соглашаясь на диалог с «народом», работодатель в то же время приобретает высокомотивированных сотрудников, которые уверены в завтрашнем дне».

Один пирог на всех

Между тем некоторые эксперты убеждены, что использовать иностранцев как дойную корову не совсем честно. У крупных международных компаний прибыльность не так уж и высока, как может показаться на первый взгляд. Например, «Форд» в России работает с достаточно скромной прибылью. «Руководство компании надеется на дальнейшее увеличение объемов продаж, которые позволят вернуть инвестиции в сотни миллионов долларов, сделанные в строительство заводов и раскрутку бренда в стране. А массовые забастовки и акции протеста могут только погубить компанию, и тогда рабочие и вовсе окажутся на улице», – говорит Олег Дацкив. С подобным мнением согласен и Владимир Гимпельсон, директор центра трудовых отношений Высшей школы экономики: «Забастовка – это требование повысить зарплату, то есть поделить пирог с прибылью иначе. Но для того, чтобы начать делить пирог, он еще должен быть испечен».

В Соединенных Штатах Ford и General Motors сейчас испытывают серьезные финансовые трудности, которые обычно объясняются завышенными к ним требованиями профсоюзов. «Причина не в том, что американские профсоюзы слишком энергично защищают права работников, а в серьезных просчетах топ-менеджеров, получающих миллионные зарплаты, – считает Алексей Этманов. – Ведь Toyota и другие японские компании, собирающие машины в Америке и сталкивающиеся с теми же профсоюзами, могут работать эффективно и постоянно наращивать объемы продаж, а американские концерны нет, хотя рабочие на заводах одни и те же».

Алексей Этманов начал карьеру профсоюзного лидера всего три года назад. Когда он стал собирать вокруг себя единомышленников,  от менеджеров среднего звена ему сразу же поступили прозрачные намеки о возможном увольнении. По вечерам члены профсоюза завода «Форд» ходили группами по четыре-пять человек. На всякий случай даже была создана группа физической защиты, хотя она ни разу не понадобилась. Профсоюз «Форда» вступил в профобъединение «Соцпроф», а затем и во Всероссийскую конфедерацию труда, также признанную международным профсоюзным сообществом. После ряда успешных акций на своем предприятии Этманов создал Межрегиональный профсоюз работников автомобильной промышленности (МПРА), в который вступили профорганизации СП «GM-АвтоВАЗ», «АвтоВАЗа», московского автозавода «Автофрамос» и шинного Nokian Tyres, расположенного во Всеволожске.

На заводе «Форд» профсоюз смог добиться увеличения зарплаты до «вилки» 15 000 – 25 000 руб., при этом большинство рабочих получает не менее 22 000. По данным Петростата, согласно итогам первого квартала 2007 года, средняя зарплата в Санкт-Петербурге составила 14 437 руб. Для сравнения: на заводе «Автофрамос» в Москве зарплаты рабочих – от 12 000 до 19 000 руб. Однако Этманов надеется, что МПРА сможет добиться серьезного увеличения дохода. Разумной зарплатой рабочих, профсоюз считает цифру в 30 000 руб.

Также Этмановым подана заявка на вступление в международную федерацию металлистов – организацию, объединяющую профсоюзы самых разных промышленных областей, от добывающей до автомобильной. Подобные ассоциации, по мнению Этманова, помогают в решении серьезных проблем с международными концернами. Так, когда на СП «GM-АвтоВАЗ» проводилась акция в поддержу Ильсияр Шерафутдиновой, помощь коллег из Детройта, оказавших давление на руководство концерна General Motors, сыграла едва ли не решающую роль.

В то же время Сергей Храмов считает, что методы международных организаций, применяемые в России, малоэффективны и порой даже мешают работе наших профсоюзов. Например, «итальянской» забастовкой на заводе «Хайнекен» местный профсоюз пытается добиться прямого диалога с руководством завода, а тем временем международная профсоюзная ассоциация работников пищевой промышленности IUF устраивает пикеты против Heineken в Москве и Германии. Это вредит имиджу компании, снижает ее продажи и в конечном итоге может привести к сокращению рабочих мест на заводе, что прямо противоположно начальным целям забастовки. Главной задачей профсоюзов Сергей Храмов считает не игру в большую политику, а создание оппозиции работодателям на уровне предприятий, что позволит без лишней шумихи сделать условия труда российских рабочих лучше.

Алексей Этманов также согласен с мнением, что в задачи профсоюза входит не только требование увеличения зарплат и дополнительных льгот – он должен еще и помогать развиваться своему предприятию. Так, когда у «Форда» возник конфликт с таможней и заводу грозил простой, профсоюз был готов выйти с пикетом к Смольному и требовать, чтобы рабочим дали возможность трудиться. В качестве примера разрушительной деятельности профсоюзов Этманов приводит тот факт, что в Европе практически нет круглосуточных магазинов. Большинство торговых точек закрывается в 17 – 19 часов вечера, и они не работают по выходным. Дело в том, что продавцы через свои профсоюзы требуют непомерно высокую плату за выходы в неурочные часы, что делает работу предприятий нерентабельной. В результате покупатели вынуждены отпрашиваться с работы и ходить по магазинам в рабочее время, от чего опять-таки страдают работодатели.

Единый или Справедливый

Сергей Храмов предполагает, что создание действенного альтернативного профобъединения вполне возможно уже в обозримом будущем. Для этого есть две мощные предпосылки. Во-первых, у правящей «Единой России», с которой «дружит» ФНПР, появилась реальная социально ориентированная оппозиция – партия «Справедливая Россия». Ее лидер – Сергей Миронов – уже не раз заявлял о желании создать собственную структуру, отстаивающую интересы трудящихся. Однако пока советник спикера Совета Федерации Сергея Миронова, Ирина Рукина, уверяет, что конкретное решение, на кого будет опираться партия при создании альтернативной структуры, не принято. Среди претендентов на главенство в альтернативном профсоюзе такие организации, как Всероссийская конфедерация труда, Независимый профсоюз горняков, «Профцентр» и «Соцпроф».

Вторым фактором, способным помочь созданию альтернативного профсоюза, Сергей Храмов считает ярко выраженное стремление президента Владимира Путина к созданию промышленных корпораций в авиационной, атомной, автомобильной и других отраслях. Объединение и реорганизация предприятий неминуемо должны привести и к созданию единых корпоративных профсоюзов, которые будут работать внутри компании, что поможет им более эффективно отстаивать интересы рабочих. В то же время крупные корпоративно-отраслевые профсоюзы, объединившись между собой и с одним из действующих объединений свободных профсоюзов,  вполне смогут составить конкуренцию ФНПР, надеется Сергей Храмов.

Однако ФНПР тоже без боя не сдается. Так, по мнению депутата фракции «Единой России» Андрея Исаева, попытки создания альтернативных профсоюзов предпринимаются последние 17 лет, но потенциала для развития у них нет – им не хватает административных ресурсов, поэтому, по его мнению, небольшие профсоюзы, добивающиеся каких-то успехов, предпочитают войти в состав ФНПР, чтобы закрепить свои успехи.

Косвенно это подтверждает и глава профсоюза «Форда» Алексей Этманов. «Прошло время, когда мы поливали друг друга грязью, и сейчас видим, что в ФНПР сидят только бюрократы и карьеристы. Мы не собираемся вступать в ФНПР, но понимаем, что у них есть огромные административные ресурсы для принятия решений, которые могут быть полезны всем, в том числе и нам. Главное – заставить эту огромную махину работать в нужном направлении. Сейчас мы все страдаем от кадрового аутсорсинга, закона о заемном труде – он активно лоббируется работодателями в Госдуме. Мы против этого закона, когда рабочие оказываются фактически на положении рабов. Но мы пока не в силах влиять на Думу, а в ФНПР есть Институт труда, где можно разработать целую программу противодействия, которая будет полезна не только федерации, но и другим профсоюзам».

Одним словом, здоровая конкуренция еще нигде не мешала, считает Алексей Этманов. Как пример – ситуация в Казахстане. Там было долгое противостояние между официальным и неофициальным профсоюзом, а в итоге из состава «официальной» федерации вышли три отраслевых профсоюза и вошли в Конфедерацию свободных профсоюзов Казахстана. Теперь в этой стране действуют два крупных профобъединения, дающие работнику право выбора своего защитника. В России тоже возможно такое ограничение безоговорочного доминирования ФНПР, то есть создание альтернативного профцентра, что вернет динамику в трудовые отношения, заставит каждого профлидера отстаивать интересы работников, а не являться социальным замом директора. Кроме того, по оценке Сергея Храмова, у организации Михаила Шмакова еще с советских времен осталось собственности на $6 – 7 млрд, и потому лидер ФНПР чувствует себя достаточно уверенно и не желает идти ни на какие компромиссы, ограничивающие его монополию. Понимает это и Ирина Рукина, признающая, что пока только ФНПР способна монопольно подписывать соглашения с правительством.

Поэтому Сергей Храмов считает, что для начала в России должна появиться мощная альтернативная профсоюзная федерация, а уже время покажет, какое будущее ее ждет. Глава профсоюза «Единство» ОАО «АвтоВАЗ» Петр Золоторев еще более оптимистичен в своих прогнозах. По его мнению, альтернативный профсоюз обязательно будет создан, и он сможет не только составить конкуренцию, но и потеснить ФНПР с лидирующих позиций. Похожая ситуация произошла в Бразилии, где старый, ранее главенствующий, профсоюз утратил силу из-за косности мышления и неповоротливого бюрократического аппарата. При этом Золоторев предполагает, что наиболее продвинутые и молодые духом профсоюзные организации выйдут из состава ФНПР, чтобы влиться в ряды новой формации.