Шаг в пустоту. Почему молодые карьеристы отказываются от карьеры?

Мода на яппи, карьеру, успешность, вроде бы, в самом зените. Но в клане «белых воротничков» появились изгои, и их число неуклонно растет: те, кто готов отказаться от движения по карьерной лестнице и уйти с высокооплачиваемой должности «в никуда».

Решение 28-летнего менеджера British American Tobacco уехать на полгода в глухую алтайскую деревню Улус-Черга преподавать английский в местной школе в его компании восприняли, мягко говоря, с недоумением, но шестимесячный академический отпуск все же предоставили. Коллеги пытались вычислить: в чем выгода? «Не все понимают, зачем что-то делать, если никакой выгоды нет, - рассказывает Алексей. - Я не устал, не выгорел. Для меня это был не каприз, а проект, к которому я готовился пять лет. Сначала хотел поехать в Китай или Индонезию, потом решил, что экзотику можно найти и в России. В деревне жили всего 300 человек, а в школе - 60 детей на все десять классов. Учителя английского у них никогда не было. Эти шесть месяцев на Алтае я напряженно работал. Зачем? Во-первых, хотелось увидеть другую жизнь, понять, как люди живут на 500 рублей в месяц. Во-вторых, отдать детям то, что я узнал сам». Свою последнюю зарплату Алексей растянул на полгода, резко снизив траты. С детьми занимался и после уроков, свозил их в Новосибирск: «Для них это как для меня в Америку съездить», - рассказал он. Деньги на поездку выслали коллеги из Москвы, а потом и сама компания купила для школы несколько компьютеров. Вернувшись в столицу, Алексей неожиданно для самого себя получил повышение по службе. А через некоторое время перешел работать в российское отделение крупной иностранной компании директором по розничному маркетингу. «Мой деревенский проект сыграл на карьеру, - признается Алексей. - Если бы я продолжал работать в British American Tobacco, то так и сидел бы на той же позиции», - объясняет он.

Для хедхантера (специалиста по подбору персонала) Рустама Барноходжаева - гендиректора компании, «охотящейся за головами» топ-менеджеров для топливно-энергетических компаний, - переход из бизнеса в Институт Всемирного банка (ВБ) был не поиском себя, а скорее своеобразным карьерным гамбитом. «Я ушел из бизнеса вскоре после кризиса 1998 года. Устал биться об стену непонимания и объяснять заказчикам, что такое "охота за головами" и сколько мои услуги реально стоят, - рассказывает Рустам. - Вопрос, почему так дорого, вводил меня в шок. Я перешел работать во Всемирный банк координатором инвестиционных проектов с понижением ответственности. Я был владельцем бизнеса и отвечал за людей, а стал обычным исполнителем. Вся моя деятельность сводилась к проведению семинаров, встреч-бесед. И в доходах я потерял раза в два. Но не выдержал больше двух лет, потому что стало скучно». Год назад к Барноходжаеву обратились старые заказчики. Осмотревшись, он понял, что стена непонимания рухнула и рынок кадровых услуг стал готов не только к рекрутинговым «универсамам», но и к бутикам, предлагающим классический хедхантинг.

Эти истории вполне вписываются в один сценарий сознательного нарушения логики карьеры или изменения жизненной стратегии, получившего в HR-политике западных компаний название «дауншифтинг» (downshifting), пишет издание «D'». В буквальном переводе - понижение скорости или отказ от карьеры. На Западе стиль яппи стал выходить из моды в начале 1990-х. В исследовании журнала Fortune уже в 1989 году 75% опрошенных клерков в возрасте от 25 до 45 лет заявили, что хотели бы видеть стиль жизни в Америке «более простым и ориентированным не на материальные ценности». Британский национальный центр социальных исследований выяснил, что 65% опрошенных топ-менеджеров отмечают чрезвычайную важность гармонии карьеры и личной жизни. По данным Австралийского института, 23% «белых воротничков» в возрасте 30-59 лет за последние 10 лет пересмотрели свои взгляды на карьеру.

В начале 1980-х американец Дюн Элгин даже ввел термин «добровольная простота» - образ жизни, который, с одной стороны, стабилен, в том числе и финансово, а с другой - соответствует всем жизненным и духовным потребностям человека. По Элгину, если вынужденная бедность ограничивает человека, то «добровольная простота» дает ему свободу. Есть у набирающего обороты современного аналога движения хиппи и свой идеолог - англичанка Джуди Джоунс, бывший литературный редактор; бросив работу, она в свободное от выращивания трав в своем саду время пишет книгу рецептов счастливого дауншифтинга.

Как утверждают западные социологи, больше трети дауншифтеров вполне довольны своим новым положением, треть - испытывают легкий дискомфорт от снижения уровня жизни и лишь 7% сожалеют о случившемся. «Классический дауншифтер - это, как правило, финансовый гений с Уолл-стрит, всю жизнь занимающийся продажей акций и заработавший себе на этом состояние, - рассказывает гендиректор CVO Group в России Нина Мерклина. - Он становится очень богатым человеком, но вдруг в один прекрасный момент осознает, что его жизнь пуста, он всю ее положил на карьеру, но при этом качество жизни, несмотря на внешнюю атрибутику, никакое. Семьи нет, а если и есть, то не самая счастливая, ребенок с трудом узнает в лицо, друзей растерял где-то в начале пути. И он начинает понимать, что в жизни есть другие ценности».

Дауншифтинг по-русски

В России еще не многие успели устать от карьеры и стать несчастными из-за стрессов и перегрузок на работе. Если Запад в начале 1990-х уже начал выдыхаться от набранного темпа, то наш бизнес только стартовал, причем преимущественно семейный. До выматывающей и опустошающей корпоративной культуры с ее ценностями еще далеко. И тем не менее в России есть свои отечественные дауншифтеры. Их пока немного, но, как говорится, еще не вечер. «Классическое западное определение дауншифтинга - добровольный отказ от высокой должности и доходов ради простой и неторопливой жизни в кругу семьи. Мне кажется, что истинный смысл дауншифтинга - возвращение к себе, к своим желаниям и мечтам. И такое возвращение может сопровождаться отказом от высоких доходов, карьеры, переездом в сельскую местность, вступлением в ряды "Гринписа"... Главное, от чего отказывается дауншифтер, это чужие цели и желания», - пишет один из участников форума на сайте «Дауншифтинг в России» (www.downshifting.ru), который полностью посвящен новому движению. Видимо, из-за молодости российские яппи, уже не желающие быть таковыми, пока не могут определиться, что же считать «настоящим дауншифтингом».

Одни уверены, что это отказ от карьеры и отъезд в глубинку, где можно отойти от стрессов, другие видят смысл не «в бегстве от реальности», а в поиске своего пути, то есть в смене профессиональной деятельности. «После ознакомления с форумом я полностью перестал понимать смысл движения дауншифтеров... Изначально я считал, что это люди, на себе познавшие прелести корпоративного мира и избравшие иной, свой путь. Но теперь возникло ощущение, что основное, что волнует, - как бы и куда сбежать от стресса, неизменного спутника жизни в корпорации. То есть главное, что волнует, - как сбежать, а не что делать. Какая разница, где жить - на Гоа, в лесах Канады, на Урале или в Урюпинске? Ведь основная мысль, как мне видится, - возвращение к внутреннему комфорту. То есть, говоря иными словами, поиск себя, внутреннего стержня», - пишет один из участников форума. «В России как обычно все извратили, и дауншифтинг теперь - это побег от неуспешной карьеры», - вторит ему другой. Третьи вообще не видят смысла убегать куда-либо: «Меня давно уже не интересует карьерный рост и сам стереотип, созданный дурацкими брошюрами "Как добиться успеха" и кадровыми отделами, что цель человеческого существа - лезть наверх, а иначе он лузер, это вызывает у меня брезгливое недоумение. Мир многомерен. Зачем лезть по вертикальной стене, если я вполне могу развиваться в горизонтальной плоскости? Если корпоративная вертикаль - это карьера, то горизонталь - профессия». Как бы то ни было, желающих отказаться от карьеры становится все больше.

Игра на понижение

Рекрутер Нина Мерклина делит дауншифтеров на два типа. Первый - это люди, которые уже сделали карьеру, добились серьезных успехов, устали от корпоративной «крысиной гонки». Создали себе финансовую подушку безопасности и уходят из активного бизнеса. По разным причинам они решают, что им не хочется больше этим заниматься, и начинают писать картины, книги, разводить пчел, вышивать крестиком. Если они решат вернуться, у них не будет особых проблем. Они востребованы. Как правило, это люди предпринимательского склада, с повышенной готовностью к риску, которые знают, что всегда смогут открыть свое предприятие. Таких в России единицы. Но их число растет с каждым годом, ведь темп жизни в больших городах высокий, колоссальный информационный поток, серьезная нагрузка - выдерживают не все. Люди, которые работают в корпоративном мире, периодически спрашивают себя: а что я здесь делаю?

Второй тип - это люди, еще делающие карьеру и находящиеся на топ- и мидл-позициях. Можно легко догадаться, что они не мечтали с детства стать директорами по закупкам или главными бухгалтерами. Так жизнь сложилась. Выпускник середины 1980-х брался за любую работу, не всегда удавалось устроиться по специальности, а распределения уже не было. Медик продавал цветы, физик строил дачи, журналист перегонял иномарки. Люди где-то доучивались, переучивались, например на трехмесячных курсах бухгалтеров, и шли по бухгалтерской стезе. У них получалось, они добивались успеха, становились финансовыми директорами. А сейчас начали вспоминать о том, что изначально хотели быть врачами или дизайнерами. Это называется возвращением к изначальным целям.

Третий тип - когда человек начинает задумываться об эстетических ценностях. Он уже заработал себе на кусок хлеба, он узнаваем, вращается в «правильной» среде. А что дальше? Он спрашивает себя: а где я хочу быть через пять, десять лет? И начинает ставить себе другие цели, пытается перепрофилироваться и уйти в другую область, начав там с нуля.

Коуч-консультант Анна Иванова считает, что «игра на понижение» напрямую связана с возрастными кризисами. Она выделила три «группы риска»:

Первая группа - молодые люди до 30 лет, так называемые жертвы семейной карьеры, изначально разочаровавшиеся в своем выборе, получившие под давлением родителей или других обстоятельств не то образование, какое хотели. Со временем они понимают, что занимаются совсем не тем, чем хотели бы заниматься. Как правило, либо переходят работать в другую область, либо получают второе образование.

Вторая группа - люди в возрасте 35-40 лет, которые занимали весьма высокие должности, но надорвались, выгорели морально или физически. Как правило, именно в этом возрасте меняются жизненные приоритеты. И они иногда начинают не совпадать с корпоративными ценностями компании, в которой человек работет. Но в этом возрасте еще сложно отказаться от карьеры. Денег заработано недостаточно, чтобы позволить себе жизнь раньте, и уже есть семья, которую надо содержать. Для этой категории дауншифтеров характерен переход на менее оплачиваемую работу с потерей статуса.

Третья группа - после 45 лет. Эти люди многого достигли и много заработали. Новые подвиги им или уже не под силу, или просто ни к чему. Дети выросли. И есть довольно гармоничные способы ухода. Например, когда исполнительный директор крупной российской компании отошел от дел, начал писать картины и открыл небольшую картинную и фотогалерею. Многие уходят в консалтинг.

Специалисты отмечают, что чаще на дауншифтинг решаются женщины, выбирая между карьерой и семьей. «Женщины больше устают, уставших мужчин я видел редко, - рассказывает Рустам Барноходжаев. - Часто они "играют на понижение" в поисках стабильности, уходят из динамично развивающейся компании в более стабильную. Карьерный рост - это риск. И человек однажды просто устает бороться за свою карьеру. Часто такое бывает в средних российских компаниях-холдингах, где приходится биться об стену непонимания со стороны руководства. Человек перестает видеть перспективы и уходит в более стабильную и понятную иностранную фирму на меньшие деньги».

Испорченное резюме

Дауншифтинг - шаг для карьеры рискованный, и, несмотря на то, что является показателем скорее мужества и зрелости, нежели слабости, он может основательно подпортить резюме. Когда человек, «заточенный» на карьеру, вдруг меняет приоритеты, то, как винтик огромного маховика теряет часть своей резьбы, так и он теряет цену на рынке. Рекрутеры - публика консервативная и очень настороженно относящаяся к дауншифтерам. «Если человек слишком часто меняет свое мнение, то он выглядит несерьезно, - рассказывает Нина Мерклина. - Корпорации нужны люди, упорно идущие к поставленной перед ними цели. А человек, который то хочет к ней идти, то не хочет, будет слишком рискованным для компании. Он как отколупывающаяся краска на стене - вздулась, и вы ждете, что она в любой момент отвалится. И я как рекрутер могу верить в его профпригодность, но я не увижу гарантии того, что завтра этот человек не устанет и не уедет в деревню к тетке, в глушь, в Саратов».

Как рассказывают рекрутеры, обычно руководителям, переходящим на позицию менеджера без какого-либо убедительного обоснования, работодатель отказывает с вежливой формулировкой: «Вам будет у нас неинтересно, потому что ваша квалификация, выше, чем нам нужно». «Поэтому проблема часто заключается не в том, как сделать этот шаг, а как объяснить окружающим, что ты не неудачник, что не испортил свое резюме или деловую репутацию потому, что в свое время ушел из активного бизнеса, а сделал то, что хотел», - говорит один из специалистов по подбору персонала.

Все это вовсе не означает, что дауншифтер - потерянный для бизнеса человек. Он может вернуться. И у него есть реальные шансы продолжить свою карьеру.

«Прежде всего я должна увидеть обоснование тайм-аута. Дауншифтинг должен быть спланирован. Нужно быть уверенным в том, что в то время, пока вы будете заниматься любимым делом, у вас будет достаточная финансовая подушка, которая позволит вам не сильно снизить уровень жизни. Нельзя терять и связи, от которых так часто хочется спрятаться. Людей очень быстро забывают. Кроме того, потенциальному дауншифтеру рекомендуется быть в курсе последних новостей. Человеку возвращающемуся нужно заранее иметь хороший план действий, как и куда он будет возвращаться», - дает рекомендации Нина Мерклина.

В принципе можно и не уходить с предыдущей работы, а сделать ее комфортнее и удобнее для себя. «Можно договориться на более щадящий график работы, если позволяют отношения с руководством. Иногда для того, чтобы сохранить резюме хорошим, достаточно с сохранением названия должности снять с себя часть ответственности с возможной потерей зарплаты. Можно взять академический отпуск на год или два или решиться на обучение либо за свой счет, либо за счет компании. Смена обстановки поможет. Если человек любит путешествовать - это его вдохновляет и отвлекает, можно взять новое направление, связанное с открытием филиалов или поездками за рубеж к партнерам. Можно положить трудовую книжку в компанию друзей или знакомых, чтобы формально не было перерыва в работе», - советует Анна Иванова.

Впрочем, иногда «игра на понижение» бывает единственной возможностью обрести внутреннюю свободу, не обманывая себя компромиссными стратегиями. «Когда я это сделала, было так страшно, - рассказывает бывший менеджер Марина Савичева, - но это дало невыразимое ощущение свободы. Как будто ты был воздушным шариком, который надувают в комнате с низким потолком, тебя вширь распирает, вот-вот скоро лопнешь, а вверх нельзя - потолок... А потом ты спускаешься чуть вниз и находишь форточку... А там - целый мир».

В США число отказывающихся от карьеры растет на 5% в год. Причем, чтобы уйти, не обязательно быть олигархом, иметь остров и самолет. Как показывают социологические исследования, «играют на понижение» люди со средними доходами. Например, в Австралии «снижают скорость» чаще люди с доходами менее 30 тыс. долларов в год (27%), чуть реже - с доходами 30-60 тыс. (25,5%), еще реже - те, чьи доходы превышают 60 тыс. долларов. Порог, которого наши «белые воротнички» уже достигли.