Евротюнинг

Меньше чем за 10 лет отечественные корпорации из неповоротливых монстров постсоветского образца превратились в современные компании, организованные на западный манер. Некоторые know-how бизнес заимствует с особым рвением. По какому принципу владельцы проводят реформы?

Равнение на транснациональные компании российские корпорации взяли еще на рубеже веков. Если посмотреть на ту или иную отечественную фирму сегодня, то перемены, произошедшие с ней за это время, могут оказаться настолько глобальными, что, кроме владельцев и названия, ничего общего с самою собой образца 7 – 8-летней давности у нее уже может и не быть. Более того, она может предоставлять услуги или продавать товары уже совсем под другим брендом.

Если попытаться обобщить все изменения, что произошли с компаниями, то их можно разделить на три основные группы. Это внедрение принятых в мире стандартов корпоративного управления и контроля, повышение собственной информационной открытости для потенциальных инвесторов, а также воплощение в жизнь новых стандартов социальной политики. Средний бизнес (компании с годовым оборотом до $500 млн) также заступили на путь реструктуризации. Они начали реформы чуть позже – где-то с 2003 года, но с этим отставанием в два года успешно движутся тем же путем «равнения на Европу».

Партнер Ernst & Young Александр Ивлев так оценивает необходимые работы, которые надо провести отечественным организациям в следующем году: «Для крупных компаний будет актуальной задача снижения зависимости от заемного финансирования. Многие из них сегодня сильно перекредитованы, и необходимость реструктуризации их долгов и повышения кредитного рейтинга при выходе на международные рынки становится главной задачей. Для этих целей необходимо прежде всего изыскивать внутренние резервы ликвидности. Также важной задачей остается снижение себестоимости готовой продукции и программы управления затратами. Особенно если учитывать грядущее присоединение России к Всемирной торговой организации. Что касается отечественного малого и среднего бизнеса, то его задачи   будут лежать в плоскости повышения привлекательности компаний и безопасности инвестиций. Им необходимо повышать свою прозрачность и снижать собственные риски для привлечения  финансирования, уменьшения стоимости займов, поскольку инвестиции данному сектору необходимы как воздух».

То есть база у крупных корпораций уже заложена. Теперь задача – добиться от выстроенных в соответствии с современными стандартами бизнес-процессов максимальной отдачи и эффективности. Средние компании соответственно перейдут к решению этих задач несколько лет спустя.

Сезам, откройся!

Сегодня большинство корпораций охотно предоставляет информацию о своих владельцах, прибылях, планах на следующий год. Обычно повышение информационной открытости связано с выходом на западные биржи, то есть с проведением IPO. Реже к переменам приходится прибегать в связи с заимствованиями у западных банков. Но кредитоваться напрямую за рубежом у компаний необходимости часто нет. Для развития филиальной сети или, например, расширения производства хватает и собственных ресурсов. Потому на первое место выходит именно первая причина. Показательно, что большинство владельцев соглашаются приоткрыть информацию о себе скрепя сердце, а потому оттягивают перемены до последнего. 

Примеров достаточно много. Так, в группе «Евраз» основные перемены произошли в 2005 году, накануне выхода корпорации на Лондонскую биржу. Именно тогда компания перешла на международные финансовые стандарты, привлекла в совет директоров трех независимых членов, организовала специальные комитеты по вознаграждениям, стратегии и аудиту. Показательно, что, например, в «Северстали» перемены также совпали с выходом на биржу, только произошло это на год позже. Тогда в компании появились 5 независимых директоров, служба внутреннего аудита, подотчетная совету директоров, и опять-таки комитеты по аудиту и назначениям и вознаграждениям.

Любопытно, что в крупных холдингах, которые выводили на IPO лишь часть компаний, входящих в промышленные группы, открытые фирмы соседствуют – или долгое время соседствовали – с предельно закрытыми организациями. Так было в «Альфа-групп» и АФК «Система». Правда, в таких компаниях «менее развитые» в корпоративном ключе участники холдинга постепенно подтягиваются по уровню к более продвинутым. Получается, что процесс реформирования просто оказывается растянутым на лишние год или два.

Впрочем, согласно исследованиям Standard and Poors (S & P), особенность развития отечественных компаний заключается в том, что они обеспечивают уровень открытия бизнеса, лишь минимально необходимый для допуска к котировкам на мировых биржах и другим международным финансовым операциям. Введение каких-либо корпоративных институтов сверх этого минимума можно встретить лишь в единичных случаях. Иногда это делается почти демонстративно – например, в «Роснефти» в совете директоров присутствует всего один независимый директор.

Полюбите природу

Последняя группа изменений, связанных с «евротюнигом», заслуживает особого разговора. Это те новшества, которые компании внедряют затем, чтобы улучшить свой имидж. Причем в основном это делается в расчете на реакцию иностранных партнеров. Обычно интерес к всевозможным благотворительным и экологическим проектам просыпается у компаний при активном расширении за рубежом – в первую очередь в Европе и США. Чтобы убедить местные власти оказать поддержку при покупке того или иного актива, часто имеет смысл доказать свою лояльность и продемонстрировать высокую степень социальной ответственности. В противном случае можно натолкнуться вначале на противодействие профсоюзов, а как следствие – и властей того государства, где хочет осесть бизнес. Нагнетать напряжение у себя в стране ради инвестора из России в Европе никто не будет.

Собственно, бизнес этого мотива не отрицает. Показательно исследование World Wildlife Fund, в котором приняли 70 крупнейших российских корпораций. Треть из них прямо предположили, что экологическая ответственность позволит им увеличить объемы экспорта и получить доступ к иностранным рынкам. Чуть менее половины опрошенных высказались немного туманнее, назвав экологические программы частью региональной и социальной политики компании. Более половины участников сообщили, что регулярно публикуют отчеты об экологической устойчивости. Впрочем, большинство экспертов WWF отмечают, что, несмотря на заявления и декларации, экологическая обстановка в России хуже, чем в других странах БРИК.

Впрочем, из всех направлений социальной активности компаний экологическое, пожалуй, самое развитое. Причина проста – модернизация оборудования на производстве автоматически приводит к установке новой техники, например, станков или прокатных станов. Иными словами, снижение выбросов происходит автоматически, даже если владельцы не ставят такой задачи. А вот на благотворительные проекты компании жертвуют в основном по мере необходимости. Обычно бизнес отождествляет большую часть своих социальных инициатив с внедрением корпоративных стандартов этики и ведения бизнеса.

Например, «Ренова» анонсировала свое решение присоединиться к Global Compact. Это программа ООН, направленная на улучшение деловой практики в сфере соблюдения трудового законодательства, условий труда и даже прав человека. Теоретически интересы разработчиков этого проекта достаточно широки и распространяются в том числе и на экологические проекты компаний. 

Тем не менее даже на этой ниве достижения отечественного бизнеса относительно скромны. Отчет о социальной ответственности, который в международной практике является необязательным, но очень желательным документом, в прошлом году представили, по данным S & P, лишь 3% российских компаний. В этом году, по прогнозам экспертов, цифра существенно не изменится.

Имидж – ничто

Можно с уверенностью сказать, что и в ближайшие лет пять социально-экологическое направление «тюнинга» будет у отечественного бизнеса самым слабым. И логика здесь абсолютно проста. К повышению прозрачности предпринимателей подталкивает необходимость стать публичной компанией. Котировка собственных ценных бумаг на мировой бирже дает возможность в случае необходимости рассчитываться с потенциальными партерами акциями. Например, при покупке того или иного актива. Кроме того, публичность – возможность относительно дешево привлекать кредитные ресурсы западных банков.

С улучшением корпоративной структуры все тоже относительно просто. Во-первых, это помогает улучшить собственные финансовые показатели. Во-вторых, помимо прямых прибылей эти реформы увеличивают общую стоимость акций компаний, а значит, также выгодны владельцам.

А вот с социальным направлением все не так очевидно. Здесь преимущества в основном имиджевые. В наибольшей степени они имеют значение лишь для тех предпринимателей, которые планируют приобретение активов в европейских странах или США. А вот здесь и происходит определенный конфликт интересов. По большому счету, приобретать там отечественным компаниям особенно нечего. Партнер Deloitte CIS Штефан Ройттер соглашается: «Для отечественных компаний экспансия и приобретение активов имеют смысл только в том случае, если они могут получить лучшее соотношение «стоимость – качество» по сравнению с тем, что можно приобрести в России. В этом случае внутренняя норма рентабельности должна составлять более 20%, а лучше – еще выше». Но на Западе таких активов немного. Более того, сегодня стоимость одинаковых объектов, допустим металлургических заводов (имеющих сравнимые расходы на производство, логистику, получающих близкие прибыли) в России и во Франции, будет приблизительно одинаковой. Разница не превысит 15%, а может оказаться еще меньше.

 В сложившихся обстоятельствах у российских корпораций автоматически меняется направление экспансии. Партнер Ernst & Young  Александр Ивлев подтверждает: «Западная Европа, так же, как и США, – зачастую не лучший рынок для инвестиций. Российские компании готовы смотреть на более рисковые с точки зрения западного инвестора рынки. Наибольший интерес представляют Африка, Латинская Америка, страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Допустим, в Африке существуют компании с очень хорошей ресурсной базой, там есть реальная возможность войти в местный бизнес. Если отечественная корпорация готова заплатить определенную премию за участие в проекте, то инвестиции вернутся сторицей. Тем более что страновые риски во всем мире, в том числе и в регионах, которые было принято считать проблемными, снижаются. В то же время отношение к российским компаниям там лучше, чем, например, в Восточной Европе. Мы считаем, что в ближайшие несколько лет основные проекты российских компаний, связанные с внешней экспансией, будут направлены именно в эти регионы».

В пользу такого развития событий говорит и тот факт, что стоимость проникновения на рынок развивающихся стран отпугнуть россиян не должна. Они и так привыкли платить много. По статистике европейских сделок в 2006 году, премия к рыночной цене акций при покупках мажоритарного пакета в среднем составляла 35%. Также привычны отечественные компании к долгому, иногда «подковерному» согласованию своих шагов с местными властями. Но в той же Африке находится наибольшее количество активов, которые окупятся быстрее всего – за 3 – 5 лет. Для этого надо лишь наладить там эффективное управление.

Последствия естественного выбора отечественного бизнеса очевидны. В новых условиях нет особой необходимости для дальнейшего «затачивания» под Европу социальной составляющей политики своих компаний. Для рынков Азии и Африки российские корпорации уже и так достаточно продвинуты и не нуждаются в имиджевом «тюнинге». Тем более что он тоже стоит денег, а оптимизация производства и стандартов работы на новых объектах потребует значительных средств. Поэтому куда больший интерес будут представлять проекты, которые позволят улучшить корпоративное управление. Тут уж не до социальной нагрузки.

ЛИШЬ САМОЕ НЕОБХОДИМОЕ

НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ российские компании делятся информацией о своей деятельности не слишком охотно. ПО ДАННЫМ S & P, подробный перечень направлений собственной деятельности предоставляют все отечественные эмитенты. А ВОТ ИНФОРМАЦИЮ о планах инвестирования на следующий год можно было получить меньше чем у трети компаний. ЕЩЕ БОЛЕЕ ПОКАЗАТЕЛЕН порядок предоставления данных о финансовой деятельности. РАЗУМЕЕТСЯ, СОТРУДНИЧЕСТВО с крупными мировыми или отечественными фирмами наладили все предприниматели, но целенаправленную политику ротации аудиторов не проводит практически никто. ТАКЖЕ ПРЕДЕЛЬНО ЖЕСТКО дозируется и информация о руководстве, о доходах топ-менеджеров. ЛИШЬ ОДИН ПРОЦЕНТ отечественных компаний сделал публичными условия контракта с генеральным директором. ПОДРОБНОСТИ О СУММЕ БОНУСОВ для топов можно узнать менее чем у 20% фирм. ОТНОСИТЕЛЬНО ОТКРЫТА только информация о порядке принятия решений о вознаграждениях – ею готовы делиться более двух третей российских компаний